Доктор комаровский про – Доктор Комаровский

— Правила обращения к врачу на самом деле универсальны и не имеют специфики, когда речь идет о кашле, насморке, температуре или поносе. Да, сплошь и рядом мамы действительно оказывают помощь своим детям, и это нормально — мамы ДОЛЖНЫ уметь помочь ребенку при основных симптомах: и при поносе, и при насморке, и при кашле, и при повышении температуры, и при разбитой коленке… Все это очень важно, и это надо знать и учить в школе. Обращаться же к врачу нужно обязательно, когда подобного симптома раньше никогда не было: именно так он никогда не кашлял, так быстро температура у него еще не поднималась… В общем, когда возникла ситуация, для действий в которой нет личного опыта, нет знания правильного алгоритма действий. Также нужно четко усвоить, что если двое суток подряд состояние ребенка ухудшается (мама произносит фразу «сегодня хуже, чем вчера»), то это однозначный повод обратиться за консультацией к медицинским работникам.

— Педиатры советуют родителям, решающим, болеет ребенок или нет, обращать внимание на аппетит, поведение и сон. Что бы Вы как специалист добавили в этот список?

— К этому списку я бы добавил ну разве что уровень физической активности. Именно уровень физической активности плюс настроение, которые можно объединить уже упомянутым словом «поведение», четко сигнализируют, что с ребенком что-то не так. Я, кстати, всегда очень серьезно отношусь к ситуации, когда мама говорит именно эту фразу: «С ребенком что-то не так, как всегда». Особенно если ты вроде бы ничего опасного не видишь, но мама отмечает необычное поведение и состояние. А если это «не так» случилось внезапно, то, значит, нужно задуматься, еще раз все проанализировать, дополнительно обследовать, задать 150 вопросов, чтобы уяснить, что именно «не так». Потому что иногда мама понимает, чувствует, что с ребенком творится что-то неладное, но внятно объяснить, четко сформулировать не может. В такой ситуации педиатр должен превратиться в следователя, который вместе с мамой доберется до истины и все-таки определит причину необычного состояния. И это, наверное, самый существенный плюс педиатрии — почти всегда к врачебному опыту и знаниям можно добавить наблюдательность и интуицию родителей, которые никогда нельзя недооценивать.

— Для современной цифровой эпохи в порядке вещей проверять назначение врача в Интернете, находить альтернативные способы лечения.  Как вы относитесь к лечению по Интернету? И что делать, если назначения врача не совпадают с рекомендациями д-ра Комаровского?

— Конечно, самый надежный способ решить озвученную вами проблему — это давать людям базовый уровень знаний об основах прикладной медицины: основах неотложной помощи, самодиагностики и самолечения. И самое главное, что при этом мы сможем четко обозначить границы самолечения, тот барьер, когда следует обратиться к врачу. Но этому нужно учить в школе, чтобы будущие родители уже знали места, где находится адаптированная к пониманию неспециалистами научная информация и умели ею пользоваться.

В любом случае вы должны понимать, что доктор Комаровский, несмотря на огромный личный опыт лечения и диагностики нескольких сот тысяч детей, позиционирует себя вовсе не как уникального лекаря-диагноста, способного определить и вылечить то, что другие не могут, а скорее как коммуникатора между родителями и современной медицинской наукой. Я пытаюсь объяснить вам всем, что никакой российской, белорусской или украинской медицины не существует. Медицина одна — научная. И я хотел бы, чтобы вы знали, какие ответы на родительские вопросы дает современная научная медицина. Большинству пап и мам эти ответы непонятны, поэтому я пытаюсь переводить их на понятный им язык.

К лечению по Интернету я отношусь нормально, особенно с учетом того, что в 21 веке активно развиваются цифровые технологии, когда теоретически не составляет никакого  труда с помощью современных средств связи заглянуть ребенку в рот, послушать его легкие и сердце, осмотреть его качественной веб-камерой с ног до головы. Такая дистанционная телемедицина ни в коем случае не должна осуждаться, наоборот — ее нужно всячески приветствовать. Но конечно же я против того, чтобы вы лечились по Интернету у неведомо кого и обсуждали тактику лечения ангины на родительских форумах.

Если назначения вашего врача с советами доктора Комаровского не совпадают, юридически в этой ситуации вы обязаны слушаться именно медика, которому доверили своего ребенка. Так что либо вы меняете врача, либо выполняете назначения того, к кому пришли. Другого выхода нет.

— Среди белорусских родителей большой популярностью пользовалось интервью с литовским (на самом деле — латвийским. — прим. ред. сайта Доктора Комаровского) детским хирургом «Большинство родителей безмозглы, все беды от них», основной идеей которого была мысль о том, что в большинстве своем именно родители виноваты в детских травмах и смертях (недосмотрели, не подумали, не ожидали). Вы согласны с тем, что родитель — источник детских страданий?

— Я хорошо помню это интервью Петериса Клявы — он не хирург, а реаниматолог. Но вопрос не в этом — интервью действительно произвело впечатление, имело резонанс, я его размещал на своем сайте и на своих страницах в соцсетях. По большому счету, Петрис просто назвал вещи своими именами, и в основном я с ним согласен. Другое дело, что наше сегодняшнее интервью да и большинство книг о том, как сохранить здоровье ребенка и помочь ему при необходимости, интересны одной очень небольшой категории родителей, и им кажется, что все остальные — такие же, как они. Все неравнодушные, все хотят научиться, все с утра до ночи заботятся своих детях… Как следствие — одни доводят детей до больниц и реанимации, а другие — читают и учатся. И эти аудитории очень часто вообще не пересекаются. Неудивительно, что в комментариях по поводу интервью латвийского реаниматолога было очень много негатива и возмущения: мол, нельзя так об этом говорить. На самом деле можно и нужно, другой вопрос в том, что родителей родительству действительно необходимо учить и государству нельзя быть равнодушным к тому, что творится в семьях. И речь не о карающей руке ювенальной юстиции — для управления автомобилем обязательно нужно пройти курсы и сдать экзамен, а чтобы обзавестись ребенком, родителям достаточно близко пообщаться после удачных танцев. Орешь на ребенка, бьешь его, паришь ему ноги или устраиваешь ингаляции горячим паром — изволь сдать экзамены или отправиться на обучающие курсы. Нет — перестаешь быть родителем. Другого варианта быть не должно.  

— В одном из интервью Вы сказали, что готовы задушить папу, остающегося с газетой в коридоре, пока мама с ребенком посещают ваш кабинет. Вы ратуете за вовлеченность мужчин в процесс взращивания детей (вспомним «У страны, где дети — женская работа, светлого впереди нет»). Вы по-прежнему уверены, что отстраненность мужчин от воспитания детей — дело рук самих женщин? Где мы совершаем ошибку?

— Я не только в этом уверен, но даже считаю, что никакой положительной динамики в этом направлении нет. Посещение Финляндии и изучение местной системы здравоохранения и образования привело меня вообще к универсальному рецепту счастливого государства. Суть рецепта проста: максимальное количество женщин — в политику, максимальное количество мужчин — к детям. Это действительно работает.

У меня в каждой стране и аудитории есть свой личный критерий оценки того, какие вопросы будут задаваться и какой вообще уровень будет у встречи — это определяется соотношением количества пришедших на нее мужчин и женщин. Например, залы, где мужчин 30% и где на 500 человек было 3 папы, как в Бишкеке, — абсолютно разные. А самая интересная аудитория по уровню задаваемых вопросов была у меня на встрече с родителями в Хельсинки, где соотношение оказалось 50 на 50.

Ошибки мы действительно совершаем, но чаще их делают женщины, которые считают, что они знают лучше. Их совершает государство, которое, по большому счету, сделало все «околодетские» профессии не особо престижными и доходными. «Не особо» — это мягко говоря. Если же воспитатель в детском саду, учитель в школе и детский тренер будут уважаемыми и очень обеспеченными, если в эти специальности ринутся мужчины, которые будут знать, что смогут нормально прокормить семью на одну зарплату, то многое, без сомнения, изменится.

И еще один момент: дети повторяют поведение взрослых. Если папа мальчика его воспитанием не занимался, то шансов, что выросший мальчик будет заниматься собственным ребенком, очень мало. Поэтому наша с вами задача — пользуясь возросшим уровнем коммуникации и цифровыми технологиями, сформировать первое поколение мужчин, которые будут принимать активное участие в воспитании детей. Если мы вырастим хотя бы одно такое поколение, мы прервем печальную традицию, когда дети — это женская работа.

— Тема оздоровления — лейтмотив многих родительских бесед. Куда и на сколько отправить ребенка, чтобы это принесло ему пользу?

— Отправить надо туда, где минимум факторов цивилизации. То есть имеются неограниченные возможности для реализации двигательной активности, не очень много людей, от которых можно подхватить инфекцию, минимум бытовой химии и максимально натуральная еда. В этом смысле деревенский отдых — это идеальный вариант. Главное только, чтобы мы четко понимали: если он уже доехал до деревни, то он не должен провести в ней три месяца с планшетом в руках.

Я уже много раз описывал мой вариант идеального отдыха для дошкольника. Повторю его еще раз: домик в деревне, надувной бассейн с колодезной водой, рядом огромная куча песка, ребенок, забывший про мыло, в одних трусах перемещается между водой и песком, и, пока он не закричит «Мама (вариант — бабушка), я тебя съем!», о еде никто не вспоминает. Глубоко убежден, что именно такой вариант отдыха за две-три недели восстанавливает ребенка от всех городских проблем, а если он в таком режиме проведет лето, то его здоровью можно будет только позавидовать. 

— Что должны усвоить мама и папа ДО рождения малыша, а что обязательно узнать с его появлением? Какую книгу Вы бы назвали настольной книгой родителя, заботящегося о здоровье ребенка?

— Самое главное — понимать, что это ваш ребенок, ваша ответственность, и никто, кроме вас, ничего решать не должен и не имеет на это никакого морального права. И коль скоро на вас такая ответственность, то вы обязаны учиться. Если, конечно, вы считаете себя людьми, достойными стать родителями в 21 веке. Надеяться на бабушек, государство и кого бы то ни было — принципиально неверно: перед Богом, совестью и людьми — это именно ваш ребенок. Если вы готовы получать знания, я готов вам предложить книги. Меня книги доктора Комаровского устраивают. Базовая информация — в книге «Здоровье ребенка и здравый смысл его родственников» и «Начало жизни вашего ребенка». Книга «ОРЗ» — это фактически энциклопедия простуд, ОРЗ и ОРВИ, а в трехтомном «Справочнике здравомыслящих родителей» есть информация обо всем — росте и развитии, прививках, питании, неотложной помощи и лекарствах. Кому лень читать, могут обо всем этом узнать из многочисленных видеоматериалов — абсолютно все созданные мною видеопроекты есть в свободном доступе у меня на сайте и на моем канале в «Ютубе». Добро пожаловать — учитесь.

— Говорят, внуков любят крепче, чем детей. Только говорят или это правда? Вы лечите собственных внуков или доверяете их здоровье детям и другим врачам?

— Думаю, что все очень индивидуально, но я бы сказал, что внуков любят иначе. Здесь меньше инстинктов и больше жизненного опыта, а в некоторых случаях — мудрости. Если у моих внуков возникают проблемы со здоровьем, разумеется, я даю советы их родителям. Понятно, что не я проветриваю и увлажняю комнату, не я пою ребенка и предлагаю ему жаропонижающие средства — родители этому обучены. И поскольку мои дети — сыновья, невестки — имеют полный объем базовой информации, то мне не особо приходится вмешиваться. Что же касается других врачей, то всегда, когда есть такая возможность, я предпочитаю помогать близким мне людям самостоятельно. Разумеется, если вопросы, которые нужно решать, находятся в моей компетенции.

— Как в Вашем «Инстаграме» (и не только) появились ежОКи? ЕжОКи — это кто?

— Все началось с моей книжки, которая называется «Маленькие сказки про ёжиков». Главные герои в ней именно ёжики, а сама книжка необычная — немножко философская. Объяснить, что это такое, невозможно, пока вы не возьмете ее в руки. После этого мне подарили ежика, который произвел на меня большое впечатление, запал в душу. Это такой вязаный ёжик, которого я назвал ЕжОКом. Кто не знает: Евгений Олегович Комаровский — это сокращенно ЕОК. Под этим ником я фигурирую в «Инстаграме», под ним меня знают и мамочки на форуме — «ЕОК сказал», «ЕОК написал». Соответственно, возникла интересная параллель между ЕОКом и ЕжОКом.

Маленький вязаный ёжик ездит со мной везде — участвует в съемках, путешествует, фотографируется… Все это радует моих личных подписчиков в «Инстаграме». Кроме этого ЕжОК и члены его семьи — мама Ежанна, папа Ежорж и еще куча родственников, например бабушка Ежозефина, — на фотографиях часто делятся опытом и рассказывают о правилах здорового образа жизни. В конце концов, если я скажу, что надо гулять с детьми — это одно, а если та же мысль будет иллюстрирована картинкой с семьей ежей в снегу — это совсем другое. Да еще если мы напишем на ней, что совместное гуляние не только улучшает здоровье детей, но и укрепляет здоровье взрослых, то это будет иметь гораздо большее влияние на тех, кто читает и смотрит картинки. Историю ЕжОКа и его семьи я планирую развивать и думаю, что у них достаточно большое и светлое будущее.

— За советом к д-ру Комаровскому идет множество родителей. Ответы на многие вопросы можно найти на сайте, в выпусках «Школы…», но можно ли сегодня попасть на прием к доктору Комаровскому лично?

— Я продолжаю реально принимать пациентов — от 2 до 5 человек, но, естественно, в те дни, когда нахожусь в клинике и у меня нет съемок, семинаров, командировок и т. д. Другой вопрос в том, что количество желающих попасть на прием намного превышает мои возможности, поэтому никакой открытой записи не существует. 99 % тех, кого я принимаю сегодня, — это мои старые пациенты, которых я знал еще новорожденными, лечил и вырастил. Теперь они уже мамы и папы, и визит, как правило, занимает несколько минут  — они приходят не жаловаться, а хвастаться, а если речь идет о болезни, то мне не надо читать им лекции о том, как напоить ребенка, какие должны быть параметры воздуха и почему не надо ставить ребенку банки-горчичники, парить ноги и обмазывать его козьим жиром.

— Три напутствия от доктора Комаровского, которые белорусские родители должны усвоить, как «Отче наш».

— Не жалуйтесь. Не надейтесь на «дядю». Учитесь.

И конечно же приходите на встречу со мной — увидимся в Минске 11 марта.

опубликовано 05/04/2017 14:50
обновлено 22/03/2018
— Интернет

interview.komarovskiy.net

Доктор Комаровский: «Выполняя мои рекомендации, можно здорово… – Интервью

(интервью проекту «Известия в Украине»)

— Евгений Олегович, нашим бабушкам казалось, что мы болели чаще, чем они в детстве. Нам уже тоже начинает так казаться… Создается впечатление, что наши дети-школьники болеют чаще, чем мы. Так ли это? И верна ли гипотеза, что во времена Советского Союза болели меньше, так как страна была закрыта и поэтому вирусы не мутировали?

— У меня такого ощущения нет. Но, казалось бы, должен у государства быть ответ на этот вопрос? Имеем ли мы право знать, какова была заболеваемость школьников ОРВИ в 1990-х и в 2010-м? Имеем, но не знаем. Все это далеко за пределами интересов государства.

Вирусы не очень активно мутируют. А вот бактерии — это да, это мировая проблема! А у нас антибиотики без рецепта и при каждом чихе, каждом пуке.

— Сейчас на каждом шагу — гимназии, лицеи, колледжи, спецшколы… Идет очень сильный акцент на учебу. Нужно ли столько учиться, учиться и еще раз учиться детям, например, младшей школы? И нормально ли, что ребенок 10 лет проводит в школе по 6–7 часов?

— Учитель + класс — это в 100 раз дешевле, чем тренер + спортзал. Про школьный каток и бассейн я уже и не говорю. Чего-чего, а экономить на детях мы научились мастерски! Поэтому мы изолируем малышей в душных классах и почти бесплатная учительница пытается засунуть в них тригонометрию.

— Действительно ли школьные рюкзаки, которые сейчас весят 1/3 от веса учеников, — это скорые проблемы со спиной и т. д.?

— Все не так однозначно. Если вся дневная физическая нагрузка — это дорога в школу/из школы с рюкзаком, так будет беда. Но если имеются еще 2–3 часа физической активности — так ничего страшного.

— Визит врача часто выглядит так. «Что даёте? – правильно; чем лечите насморк? – хорошо; горло? – правильно». То есть вызов врача нужен больше для собственного успокоения: убедиться, что ты теми лекарствами лечишь ребенка и ситуация не хуже, чем ты думаешь. Так в чем смысл вызова врача?

— В этом вопросе сформулирована чуть ли не главная проблема педиатрии. Дело в том, что, осматривая ребенка, врач ищет ответ на главный вопрос: это серьезно или ерунда? (вариант: лечить или само пройдет?).

И более чем в 90 % случаев вывод однозначный: «ребенок справится сам, надо лишь правильно организовать уход, лекарства не нужны».

Другой вопрос в том, что рекомендации по уходу (режим, воздух, еда, питье) никому не интересны и все хотят от доктора большой «золотой таблетки». «Что даете?» — спрашивает врач… В ответ — 2–3 любимых народом фуфломицина. Если сказать, что это не надо, потребуют что-то взамен, ибо без лекарств нельзя! Поэтому проще сказать — все правильно, продолжайте.

— С кем проще договориться — с детьми или с родителями?

— Однозначно с детьми. Дети наивны и доверчивы, они ведь не знают и не подозревают, что за диагнозом, обследованием и назначениями может стоять не великая медицинская наука, а примитивная человеческая жадность.

— На нашем ТВ очень немного программ-долгожителей. Проекту «Школа доктора Комаровского» в этом году будет 5 лет. Как вы считаете, в чем секрет такого долголетия?

— Секретов нет. Есть реально способствующие успеху факторы. Вечная актуальность тем, полное равнодушие к этим темам государства, наша профессиональная подготовка, коллектив единомышленников. А еще зрители очень быстро поняли, что я не пытаюсь им ничего продать. Более того: выполняя мои рекомендации, можно очень здорово сэкономить при последующем общении с «бесплатным» здравоохранением.

— То, что в этом году программа вышла в обновленном формате, — это желание охватить разные пласты или желание совершенствоваться? Что стало толчком?

— Стало сложно держать себя в рамках «один урок — одна тема»; захотелось не только отвечать на вопросы, но и спрашивать интересных людей самому; возник замысел очень серьезного проекта, который мы сейчас полируем-обкатываем в рубрике «Планета мам», ну и плюс постоянный анализ огромной почты — вот такая куча толчков…

Сегодня «Школа доктора Комаровского» — это разнообразные рубрики и, собственно, сама «школа» в студии. А были другие варианты того, как обновить формат программы? Как пришли к такой структуре?

— Вариантов очень много. Очень! Но мы вынуждены весьма серьезно себя сдерживать и ограничивать прежде всего по экономическим соображениям. Можете рассматривать это как прозрачный намек всем бизнесменам от телевидения: если пропадет желание снимать очередной «мыльный» тошнотик про несчастную любовь и захочется вложиться в дорогой и красивый образовательный проект «взрослым о детях» — обращайтесь, у нас куча вариантов. Хотя, если честно, они безнадежны. Ибо «мыло» — наше все! Как поют дети — снимать интересно всем, как дети болеют — не надо, пусть уж лучше поют.

— Вы сами выбираете гостей ваших рубрик? По каким критериям?)))

— И сам выбираю, и предлагают гостевые редакторы… Даже начал себя ловить на том, что, встречая и слушая интересного человека, начинаю подсознательно «усаживать» его в студию и анализировать, насколько он может быть полезен нашей аудитории.

— Как возникают темы программ: по сезонной актуальности? по накопленным зрительским вопросам? по собственному желанию?

— Мы поначалу старались привязывать темы к сезонам, к конкретным датам. Ну, например, Всемирный день диабета — выпуск про диабет. Но потом, когда программа разлетелась по многим странам и каналам, мы поняли, что это нерационально, ибо ее будут показывать тогда, когда заблагорассудится конкретному редактору, без оглядки на дату, время года и время суток. 

А возникают темы по всем перечисленным вами поводам — желание- интерес, актуальность, вопросы… Но никогда — рекламный заказ. На том и стоим.

— Скажите, ваши гости в рубриках рассказывают вещи, которые вы и так знаете, или вы узнаете ответ на вопрос вместе со зрителем? Что вас впечатлило из таких новых ответов-открытий?

— Ответы я, как правило, знаю. Но у нас другая цель. Одну и ту же истину можно объяснить разными словами. Гости говорят иначе, приводят другие аргументы, делятся другим опытом.

Ну вот пример. Я рассказываю вам о том, что парить детям ноги, — это глупо, не помогает, нигде в мире не используется. Кто-то соглашается, а кто-то нет. А потом к нам приходит врач ожогового центра и рассказывает, через что проходят дети, которым неудачно попарили ножки. И этот опыт, эта история может стать решающим аргументом.

— Скажите, приходится ли повторяться в темах, снимать через какое-то время снова программу о том, о чем вы уже говорили в эфире? Или перечень «болезненных» вопросов настолько велик, что повторяться не приходится?

— Приходится. Но всегда есть или появляется что-то новое, возникают очередные вопросы и необходимость в дополнительных уточнениях-разъяснениях.

— Кого бы вы еще хотели увидеть в своей программе и кому задать вопросы?

— Президента, премьера, секретаря СНБО. Но надо изменить формат, чтобы была возможность прямого эфира.

— Вы довольны проектом? Будут ли еще нововведения?

— Это как «вы довольны своим ребенком?» — доволен, но не всегда. Нововведения… Болезненный вопрос. Я к ним всегда готов, хочу. Но все нововведения легко разбиваются о вопрос «сколько на это надо?».

— Наверняка у вас за это время были казусы во время съемок программы. О каких из них вы до сих пор помните?

— А вот и нет. У нас совершенно уникальная команда, мы снимаем по 4 программы в день, у нас в гостях дети. Мы себе казусов позволить не можем.

— Все это время вы выходите только на телеканале «Интер». Чем объясняется такая стабильная локация? Были ли предложения от других каналов?

— У зрителей-читателей может сложиться впечатление, что толпы продюсеров бегают за доктором Комаровским с криками «хотим, идите к нам, мы согласны».

На самом деле все обстоит так: «Школу доктора Комаровского» снимает компания «FILM.UA Television». Все мои договоренности и обязательства связаны только с ними. Я не являюсь лицом ни одного из TV-каналов — ни «Интера», ни какого бы то ни было другого. На сегодняшний день «Интер» — это единственный канал, реально заинтересованный и готовый к тому, чтобы покупать и показывать программу.

Других предложений хватает, серьезных предложений нет в принципе. Так что «стабильность локации» обусловлена стабильностью запросов наших каналов.

— Ваша программа создает впечатление легкости — подача, ваш понятный стиль объяснений, дети-родители в студии. А приходится ли сталкиваться с трудностями при подготовке передачи?

— Главная трудность состоит в том, чтобы перевести сложную информацию с медицинского языка на человеческий. Этим переводом я занимаюсь больше 30 лет, поэтому научился изображать легкость.

— Насколько взаимосвязаны ваша врачебная практика и работа на телевидении? Возможно, пациенты невольно подсказывают вам темы новых программ?

— Связаны неразрывно. Огромная почта, обсуждения в сети, конкретные люди на приеме, живописующие ужасы отечественного здравоохранения. Главная моя задача — выделить из всего спектра проблем те, что возникают из-за родителей или те, что могут быть родителями предотвращены-решены.

— Вы настолько публичный человек, хватает ли у вас времени на семью? И вообще, не устаете ли вы от людей?

— На семью хватает, на отдых и творчество не хватает. Если кто-то, работающий с людьми, скажет, что он от них не устает, — не верьте! Врет! Но после всего этого начинаешь ценить тишину и одиночество… В общем, хочу на рыбалку.

— Чувствуете ли вы себя звездой? Например, помогает ли это вам, когда вас останавливает ГАИ? Есть ли возможность спокойно зайти в магазин, передвигаться в общественных местах?

— Чувствую. И это ужасно, говорю без кокетства. Ни о каких магазинах и общественных местах речь не идет в принципе.

ГАИ… Как сказал один сержант: «Если моя узнает, что оштрафовал Комаровского, выгонит из дома. Давайте лучше, доктор, сфотографируемся».

Источник

опубликовано 22/07/2016 13:19
обновлено 12/04/2017
— Интернет

interview.komarovskiy.net

Отвечает доктор Комаровский! – Parents.ru

Что нам делать с нашими папами? Почему не стоит становиться суперматерью? Кто придумывает «специальные» детские болезни для мамочек и как их лечить? Можно ли создать ребенку такие условия, при которых он не будет болеть? На эти наши и читательские вопросы ответил самый известный и уважаемый детский врач Евгений Комаровский, с которым мы встретились на фестивале BabyWeekend.

«Счастливые родители». Все вас знают как доктора, как педиатра. А кто вы, кроме этого?

Доктор Комаровский У меня еще много других ипостасей! Я – рыбак. Я – фотограф. У меня есть докторский инстаграм и личный: на первом – 1,5 млн подписчиков, а на втором – 90 тыс. И эти 90 тысяч мне очень дороги, потому что они пришли ко мне не спрашивать про сопли и какашки, а просто посмотреть мои фотографии. Я люблю путешествовать – значит, путешественник, люблю своих детей и внуков – значит, папа и дедушка. Вот так!

С.Р. А сколько у вас детей и внуков?

Доктор Комаровский Два сына, двое внуков и одна внучка. Можете себе представить – два сына, два внука и – внучка! Давид и Матвей и Мирослава. И, поскольку девочка у нас одна, естественно, она в центре внимания. Все мы живем рядом, в одном городе, дети – своими семьями. Сыновья слушаются папу, внуки – дедушку, да и невестки у меня тоже послушные, так что проблем нет, полное взаимопонимание.

С.Р.  Доктор Комаровский – это уже не только бренд, но и самый известный и единственный известный педиатр на всей территории бывшего СССР, а также Канады, Израиля, других стран. Как это получилось? Вы стремились к такой популярности?

Доктор Комаровский Упаси боже, нет, нет и нет! Просто все так совпало. Во-первых, у людей катастрофический дефицит информации, А у педиатров катастрофическая неспособность к адекватной коммуникации. Я сам недавно узнал о том, как много внимания в западной, в американской педиатрии уделяется искусству общения. Как надо зайти, как поздороваться, как поговорить с ребенком, как поговорить с мамой, как найти общий язык с папой и с бабушкой. У нас врачи обходятся без этого. У нас считается, что, чем больше умных слов в единицу времени скажет врач, тем больше его будет уважать. А у мамы, когда она выходит из кабинета нашего педиатра, больше вопросов, чем ответов. А спросить не у кого, потому что врач и родитель говорят на разных языках. Нашему педиатру очень сложно опуститься до маминого уровня и попытаться объяснить ей все так, чтобы до нее дошло. А ведь в этом нет ничего унизительного. Наоборот, в этом его главная задача. Ведь кто лечит детей? Не врачи, а именно мамы. Врачи создают иллюзию, что они умеют и у них получится лучше, но на самом деле мамы и папы могут намного больше. Задача педиатра не лечить ребенка, а научить родителей, как ребенку помочь и создать нормальные условия, чтобы он не болел. Это самое главное. Врачи этого, к сожалению, не делают, поэтому я остаюсь один на этом пространстве. Здесь уже играют роль не столько мои способности как доктора, сколько мое искусство коммуникации. Моя задача – сделать маму своим союзником. Но при этом, честно скажу, остается главная и очень острая, очень больная проблема, увы. Дело в том, что даже когда я даю людям, казалось бы, простые, понятные и эффективные советы, которые позволяют спокойно, легко и счастливо быть родителями, то воспользоваться этими рецептами могут в лучшем случае 15% населения. Это те, кто меня смотрит, заходит на сайт, читает мои книги. Остальные предпочитают ничем не интересоваться или использовать опыт исключительно старших товарищей: ни о чем не думать, мазать ребенка зеленкой, растирать козьим жиром, парить ноги, ставить банки, лечить антибиотиками насморк и т.д. Порой от осознания этого охватывает отчаяние, но потом, когда мы видим, что годовая аудитория сайта, соцсетей и видеопрограмм доктора Комаровского 160 млн человек, понимаем, что это все-таки немало. И ради них тоже стоит прыгать и скакать.

Наша задача накладывается на огромные ментальные проблемы. Знаете, какой самый главный вопрос я задаю себе в каждом городе, куда приезжаю на встречу с людьми? Сколько в аудитории будет мужчин? Вот в Хельсинки мужчин на встрече было 50%. А в Бишкеке на 500 мам – трое пап. В России, на Украине, в Казахстане, процентов 15–20, на большее я не рассчитываю. На самом деле количество пап на встречах, собраниях, посвященных детям, – это диагноз обществу. Чем выше уровень интеллекта в городе, тем больше мужчин в зале. К сожалению, на всем постсоветском пространстве воспитание детей – это бабья ноша. И это ужасно. Отцы не понимают, как они могут помочь детям, что меня очень и очень огорчает. Моя мечта – сделать в конце концов все, чтобы именно папы брали на себя ответственность, читали, интересовались, принимали решения. Это очень важно.

С.Р. Сегодня есть какая-то положительная тенденция включения отцов в жизнь детей?

Доктор Комаровский Есть, однозначно. Я встречаюсь с родителями уже лет 10, и раньше каждый мужчина у меня в зале был как ромашка в букете тюльпанов. А сейчас – 20% мужчин в зале! У меня на всех встречах царит политика жесткой гендерной дискриминации: например, мужчины имеют право задавать вопросы без очереди. А по большому счету хотелось бы сделать лозунгом моих встреч для зрителей такой: «Приведи двух мужиков и бесплатно пройди сама!». Я бы хотел собрать целый партер пап, усадив мам на галерку и, запретив им задавать вопросы, спросил бы у мужчин, как они дошли до жизни такой. Ведь сегодня, когда речь идет о здоровье ребенка, папа видит свою главную задачу лишь в том, чтобы сбегать в аптеку. Причем когда мужчина выбирает себе телефон, то он разбирается в этом полгода, а когда ему дают список лекарств для его ребенка, он молча идет и покупает их. Потом эти лекарства родители засовывают в ребенка и думают, что лечат его. Это ужасно.

С.Р. Как переломить эту ситуацию?

Доктор Комаровский Можно, если основы знаний о самолечении преподавать в школе. А что делать с отцами?.. Только терпеливая разъяснительная работа. Мальчик, как правило, повторяет действия своего папы. Поэтому надо вырастить первое поколение интересующихся отцов. Если папа занимается ребенком, то и он будет заниматься своими детьми. Самое сложное – заставить заниматься детьми тех мужчин, которые на себе не испытали адекватного отцовства в своем детстве. То есть они не знали папы, который бы сидел возле его постели, когда сын заболел, не знают папы, который пошел на родительское собрание, не знает папы, который проверяет уроки, и т. д. Я уже не говорю о том, что папа должен знать, какие прививки делать, в каком возрасте давать прикорм и какова детская доза парацетамола.

С.Р. Да, с папами ситуация грустная. А какой, по-вашему, должна быть идеальная  мама? Наших мам не обвинишь в недостатке внимания к ребенку…

Доктор Комаровский Идеальная мама – та, которая с папой. К огромному сожалению, опять-таки в наших безумных традициях, после того как женщина становится мамой, она перестает быть женщиной. Она считает, что свой долг уже выполнила, муж уже никуда не денется и можно расслабиться. Это первая проблема. Вторая – это определение, передающееся из поколения в поколение: мать-героиня. То есть одного ребенка вырастила – уже мать-героиня. Материнство как подвиг– это национальная идеология. Я считаю, что моя задача – научить маму оставаться счастливой, красивой, энергичной, спортивной. Жить не интересами ребенка, а интересами семьи. Потому что ребенку нужна красивая мама, вокруг которой ходит и облизывается папа. Вот что самое главное. А если по дому ходит невыспавшаяся зомби, то плохо всем. Насмотревшись на своих мам, они не в состоянии изменить ситуацию. Вся семья держится на женщине. Поэтому невыспавшаяся женщина – это конец жизни. И попробуйте выспаться в рамках нашей ментальности. Вот вы привезли ребенка из роддома, он орет. А орет он, по женской логике, только по двум причинам: либо замерз, либо проголодался. Поэтому его надо кормить и закутывать в три одеяла, из-за чего он орет еще больше. Не каждый мужик в состоянии это выдержать: ор ребенка плюс невыспавшаяся, злая жена, у которой не то что секс, у нее жизнь под вопросом. Такие испытания родительством далеко не все мужчины проходят, семья рушится, ребенок остается со злой невыспавшейся мамой, которая в вечном поиске партнера. Надо учиться оставаться женщиной и делать это, я считаю, еще в школе.

Обязательны ли ежегодные прививки от гриппа? Весь цивилизованный мир идет этим путем. Каждый год вакцина разная, к сожалению, еще не удалось придумать вакцину, которая действовала бы длительно, она защищает только от штамма, циркулирующего в этом году. Может, для ваших читателей будет аргументом то, что я, мои дети, внуки, сотрудники моей клиники каждый год прививаются от гриппа. Но вакциной современной. И когда у людей возникают проблемы с вакцинацией, то надо бороться не с прививками, а ратовать за то, чтобы были качественные вакцины, которые бы ребенок получал в нормальном состоянии здоровья. Чтобы родители знали, что делать до и после прививки. Вот это главное. 

Еще есть один важный нюанс, характерный для нашей страны. У нас очень плохо относятся к самолечению. Лозунг: «Не занимайтесь самолечением» – у нас ключевой, хотя на самом деле ВОЗ считает, что самолечение – управляемое, осознанное, то, которому обучают, – это ключ к современному знанию. Собственно, это то, чем мы занимаемся. Мы учим, что в 90% случаев, когда у ребенка проблемы: с аппетитом, с кишечником, с сыпью, с аллергией, с соплями-кашлем, – есть алгоритм просветительского лечения.

С.Р.  Как расцениваете информированность родителей о здоровом образе жизни, о современных методах лечения?

Доктор Комаровский Много лучше, чем прежде, однако все же оставляет желать лучшего. Как и многие источники информации, которыми пользуются родители. Это реальная проблема. И очень важно насколько полученная информация соответствует общемировой. Я часто сталкиваюсь с тем, что в основе информации, которую получают родители от врачей, от СМИ, к сожалению, лежит бизнес. Когда родителям рекомендую определенные виды ухода, определенные лекарства только по материальным соображениям. Я с этим сталкиваюсь постоянно, испытывая прессинг производителей всего, чего только можно. Всем нужно, чтобы я сказал, как это хорошо. А родители, в свою очередь, обращаются ко мне за советом: посоветуйте термометр, соску, бутылку и т. п. Мы даже сделали специальный набор для новорожденных от доктора Комаровского с основными принадлежностями, которые отобрали и проверили сами, и с инструкцией.

С.Р. В товарах родителям действительно разобраться трудно, а что уж говорить про врачей. Вот, например, чем, по-вашему, отличаются врачи частных и государственных клиник?

Когда у ребенка непонятно от чего покраснели щечки, а родители не могут определить, от какой еды это происходит, речь идет вообще не о пище. В большинстве случаев речь идет о том, что ребенок съел слишком много еды, больше, чем смог переварить. В такой ситуации сто лет назад у ребенка не искали причин в еде, а ставили клизму, давали касторку и не разрешали его кормить сутки. И, как только у него очищался кишечник, щечки бледнели.

Доктор Комаровский Не думаю, что здесь есть какая-то принципиальная разница. Я имею возможность смотреть на рецепты врачей государственных и врачей частных и глубоких, принципиальных различий не наблюдаю. В частных клиниках врачам больше платят не за более высокое качество, а за отсутствие очередей, за удобство, за сервис.

С.Р. А где лечатся ваши внуки?

Доктор Комаровский Этим занимаются их родители, они знают основы оказания помощи детям. Это несложно. Они не считают зазорным почитать папины книжки.

С.Р. Что вы считаете самым неправильным, что делают родители в отношении здоровья своего ребенка?

Доктор Комаровский Иметь уверенность в том, что есть некие волшебные таблетки, которые могут улучшить здоровье ребенка, повысить иммунитет и другие подобные сказки. Этими сказками зарабатываются миллиарды. Люди должны понимать, что ребенку надо создать нормальные условия, образ жизни ребенка создают его родители. Всем известен парадокс, когда дети грязные, голодные и никому не нужные не болеют, а любимые, сытые, теплые не вылезают из болячек. Почему? Может, и потому, что у нас совершенно неправильное представление о том, как обеспечить детям нормальные условия. А по-настоящему нормальные условия – это: не перегревать, не перекармливать, обеспечить ничем не ограниченную двигательную активность. А это значит, что папе надо встать с дивана, перестать пить пиво и пойти бегать с ребенком. Но лень. Лучше заплатить деньги педиатру и дать ребенку таблетку для иммунитета.

С.Р. Но это рекомендации для здоровых детей. А сейчас, говорят, больных детей стало больше?

Доктор Комаровский Это категорическое заблуждение. Их сколько было, столько и есть. Но то, что родители делают с детьми сейчас не идет ни в какое сравнение с тем, что было 20 лет назад. В то время ребенок приходил из школы, бросал портфель и бежал на улицу гулять. А сейчас? Ребенок садится перед компьютером или планшетом и разговаривает не с мамой, а с телефоном. А родителям, чтобы обеспечить нынешнего ребенка всем необходимым, надо пахать с утра до вечера. В результате дети общаются с планшетом чаще, чем с мамой и папой. Не гуляют, сидят дома, бесплатный спорт кончился, люди перестали понимать, что такое лето в деревне, они предпочитают греться на пляже и питаться гадостью. Почему? Все это лень, лень, лень. Образ жизни детей меняется катастрофически. Они меньше двигаются, больше едят сладкого, мы уже имеем эпидемию ожирения. И эта ситуация ухудшается. Прямая задача государства заниматься этим: создавать условия для спорта, нормального питания, отдыха.

Хотелось бы сделать лозунгом моих встреч для зрителей такой: «Приведи двух мужиков и бесплатно пройди сама!»

Кроме того, фармацевтическая индустрия прекрасно понимает, что люди в силу своей лени искренне хотят любую свою проблему решать с помощью таблеток. И таблетки есть от всего. И, вместо того чтобы идти гулять, заставлять его двигаться, стимулируя аппетит, мы идем к врачу, лечим дисбактериоз, сосудистую дистонию и другие придуманные болезни. У нас ведь есть специальные болезни для мамочек. В Европе, в США считается, что ребенок, который болеет вирусными инфекциями от 6 до 12 раз в год, это обычный, нормальный ребенок. Он и должен ими болеть, лечить их просто не надо. А у нас ребенок, у которого 5 раз в год текут сопли, называется часто болеющим и ему все повышают иммунитет, вместо того чтобы закаливать.

С.Р. А еще какие есть придуманные болезни для мамочек?

Доктор Комаровский В каждом городе есть своя условная докторская мафия. Где-то всем подряд лечат внутричерепное давление, где-то у всех проблемы с дисбактериозом, где-то всем повышают иммунитет. В какой бы город ни приехал, везде что-то свое.

www.parents.ru

доктор Комаровский – прививочная логика | вакцинация

Я нежно люблю и уважаю доктора Евгения Олеговича Комаровского (официальный сайт komarovskiy.net), но в вопросе прививок его мнение резко не разделяю.

Хотя кто такая я и кто такой доктор Комаровский (а он, кто не знает, врач с опытом руководства инфекционным отделением детской больницы). Но вот, как парирует прививочную логику доктора Комаровского другой известный в сети врач – Александр Коток (homeoint.ru). Израильский гомеопат, ярый антипрививочник, автор книги “Беспощадная иммунизация”, которую всем мамам полезно хотя бы в руках подержать.

Написано это было несколько лет назад. И тем не менее:

В рунете мой сайт поминается – когда добрым словом, а когда и не очень – достаточно часто. Что же, для того и создавался, чтобы обсуждали. Разгорающиеся при этом дискуссии я полагаю вполне самодостаточными и не требующими моего участия или комментариев. Тем не менее, не могу оставить без внимания некоторые высказывания украинского доктора Евгения Олеговича Комаровского. Вышеупомянутый педиатр дважды по собственной инициативе помянул мой сайт – один раз в переписке с Г. Н. Лобановой, которая перевела “Анкету моего непривитого ребёнка”, другой раз – в переписке с А. Ястребовым, автором критических материалов на прививочную тему. Польщён был узнать, что педиатр столь внимательно знакомится с моим сайтом, что даже обращает внимание на фамилии тех, кто пишет для него, и откладывает эту информацию в своей памяти. Приятно было и то, что на своём сайте он полностью выложил свою прививочную переписку, хотя любому непредвзятому читателю по ознакомлению с ней ясно, что для педиатра это явно был случай “на щите”, а не “со щитом” – аргументация доктора была рассчитана скорее на благодарную аудиторию сельского клуба, а не на людей с высшим образованием, да ещё специально занимающихся прививочным вопросом.

Наряду с этим я замечу, что у меня, при всём при этом, нет ни малейшего желания чересчур подробно анализировать написанное доктором Комаровским, тем более что, увы, стандартной пропрививочной демагогии, не заслуживающей внимания, у него предостаточно. Чем был вызван кавалерийский набег педиатра на мой сайт – не знаю. Счастья знакомства с доктором Комаровским мне испытать не довелось и, надеюсь, не доведётся. Кстати, он даже не знает, где я живу (в отличие от него, я не рекламирую своего местожительства), хотя безаппеляционно клеймит меня, как “дающего советы из далёкой тёплой страны”. Я решил прокомментировать некоторые изречения доктора Комаровского лишь потому, что этот педиатр, отличающийся от большинства собратьев по профессии своей активной и демонстративной фрондой, почему-то резко и внезапно сменяющейся на славословия официозу, как только речь заходит о предписанных законами прививках (в Украине, в отличие от России, до сих пор нет законной возможности отдать непривитого ребёнка в ясли, детсад или школу), подчас поминается в Интернете родителями как персона, заслуживающая того, чтобы к ней прислушивались. Что же, взглянем на прививочное мнение доктора Комаровского.

“Я не намерен вступать в дискуссию….” или, как вариант, “Не надо навязывать мне дискуссию“. Эта декларация – заклинание повторяется доктором Комаровским в переписке с Г. Н. Лобановой и в переписке с А. Ястребовым.

А, собственно, отчего же это? Доктор Комаровский призывает родителей подвергать их детей процедуре, которая немалым количеством врачей и исследователей считается неэффективной и вредной, чему служит нагляднейшим свидетельством хотя бы тот хорошо известный факт, что медики своих детей не прививают, и редкая интернетовская дискуссия обходится без того, чтобы кто-нибудь на него не указал (об этом же написала и Г. Н. Лобанова: “… Сами врачи отказываются прививаться и прививать своих детей“, и никаких комментариев доктора Комаровского на это не последовало. Уж он-то отлично знает, что врачи своим детям не враги!). Почему родители не вправе добиваться от педиатра обоснования его рекомендаций, должны “не навязывать ему дискуссий”, раз уж тот добровольно задрапировался в тогу врача-общественника и народного просветителя? Ведь речь идёт не о том, приготовить или нет на ужин спаржу. Родители хотят быть уверены, что ртуть, формальдегид, алюминий, фенол, контаминанты вакцин и прочие традиционно вредные для человека вещества, попадающие к их детям с прививками, именно в вакцинах становятся каким-то необъяснимым образом совершенно безопасными, а сами прививки эффективны.

Доктор Комаровский объясняет: “…Я в принципе в жизни занимаюсь совершенно другим… на Руси сотни профессиональных учёных, занимающихся прививками. Это их прямой долг, вести контрпропаганду” (из переписки с Г. Н. Лобановой, повторено в переписке с А. Ястребовым). То есть его дело прививать и “просто”, не мудрствуя лукаво, агитировать, а обосновывают пусть другие. Или: “Я не теоретик, меня не кормят производители вакцин. У меня нет времени на серьезную аргументированную критику. Мне надо детей лечить” (из переписки с Г. Н. Лобановой). При этом время находится на обмен письмами с родителями (“Я 30-40 дней писем в день получаю” – из переписки с А. Ястребовым), регулярные обновления собственного сайта, написание книг и торговлю ими. Не в том ли дело, что ни сам доктор Комаровский, ни даже “профессиональные учёные” не имеют никаких аргументов в пользу безопасности и эффективности прививок? Что и сам педиатр косвенно подтверждает, заявляя продолжающей сомневаться Г. Н Лобановой: “Да верьте кому хотите. Тут ведь вопрос о доверии к врачу. Люди (читатели, пациенты) либо доверяют доктору Комаровскому, либо нет. И, в большинстве своем, если с моей логикой согласны, то не требуют от меня подробных доказательств. Им важно мнение:

– “Вы, Е.О. за прививки или против”.

– “Я за.”

– “Спасибо”.

Яснее не скажешь. Вопрос о научной аргументации просто и бесхитростно подменяется вопросом ДОВЕРИЯ или, в лучшем случае, согласия с некоей “своей” ЛОГИКОЙ. Но логика в научных спорах – опора довольно шаткая. У любой точки зрения есть своя логика. А вот серьёзных аргументов – например, сравнения заслуживающей доверия статистики заболеваемости и общего состояния здоровья привитых и непривитых по однородным репрезентативным группам, научного обоснования безопасности введения нейротоксичных веществ в кровоток младенцев, исследования долгосрочных последствий вакцинации, которые небезосновательно тревожат некоторых исследователей (“Думаю, что разговоры об отдаленных последствиях вакцинации – это гадание на кофейной гуще. В моей повседневной врачебной работе указанная тема не всплывает“, – бодрится педиатр в переписке с Г. Н. Лобановой) и пр., как не было, так и нет. Так что всё, что родителям остаётся – решить, доверять ли слепо прививочной логике “по доктору Комаровскому”, или отвергнуть её как очевидно несерьёзную и не имеющую никакого отношения к науке.

Посмотрим, однако, на чём же эта логика основана. Вдруг это и впрямь столь убийственная логика, что сомнения в пользе прививок могут остаться разве что у гомеопатов и тех агнцев заблудших, которых гомеопатам удалось сбить с чистого и ясного пути веры и добра.

“В 1983 году я начал работать в областной инфекционной больнице города Харькова. В те времена в больнице было 9 инфекционных отделений плюс отделение реанимации. Из 9 заведующих отделениями двум женщинам было уже далеко за 70. Они много видели и было чему поучиться. Они работали в те времена, когда ни о каких прививках никто и слыхом не слыхивал. И мне много чего рассказали… Это не книжные истории, это реальная жизнь. Т.е. лично я не могу ведь сравнивать – хорошо это или плохо без прививок. Я не работал врачом в те времена, когда прививок не делали. Но я очень хорошо знал людей, которые могли сравнивать. И то, что мне рассказывали, не давало мне повода усомниться в том, что прививки это хорошо. Я узнал о том, как в сумочке у каждого участкового педиатра в обязательном порядке лежала противодифтерийная сыворотка, и пользоваться ею приходилось, чуть ли не еженедельно. В городе было специальное отделение для больных дифтерией, через него проходили тысячи больных детей ежегодно и в лучшем случае каждый 4-й умирал…

Я постоянно и сейчас общаюсь с пожилой женщиной – детским невропатологом, которая работала в полиомиелитном отделении, в котором постоянно коек не хватало, про специальное смертное отделение для больных с туберкулёзным менингитом я уже и не говорю. Корь, которой болели ВСЕ дети, давала смертность не менее 1%. То есть 1% ВСЕХ детей умирал от кори… С 1993 года я уже и сам заведовал отделением, через которое проходили все дети больные дифтерией. Этих больных почти 20 лет никто не видел в глаза, и появились они как раз потому, что серьезно уменьшился процент привитых детей. Но те 250 больных, что лично я лечил за 4-5 лет не идут в количественном отношении ни в какое сравнение с тем, что было раньше. Короче говоря. Болезни остались, несмотря на прививки. Количество этих болезней уменьшилось в сотни раз. Противники прививок говорят, что это произошло само по себе. Мой личный опыт и моё общение с врачами, имевшими не маленький личный опыт, это не подтверждает. Элементарная логика свидетельствует, что если прививки в сотни раз уменьшают количество заболевших, то делать их надо. Эта логика действительно элементарная. А по Вашей логике, если ремни безопасности не могут спасти всех, попавших в аварию, то можно и не пристегиваться…” (из переписки с Г. Н. Лобановой)

Не знаю, как у читателей, а у меня этот пассаж может вызвать разве что улыбку своей детской непосредственностью и расчётом на совсем уж непритязательного родителя. Что же, давайте-ка сравним статистику заболеваемости и смертности в украинских деревнях периода Голодомора 1930-х гг. с таковой наших дней и сделаем вывод: это прививки от всего помогают. Давайте сравним её же, скажем, первых послевоенных лет и 1980-х. Нет сомнений – статистика будет исключительно “в пользу прививок”. Сравнение совершенно разных периодов – с разными рождаемостью, доступностью водопровода и канализации, качеством медицинских услуг, развитием санэпидслужб, общим уровнем жизни населения и пр., настолько принципиально некорректно, что вряд ли требует дальнейших объяснений. В этом доктор Комаровский не оригинален, хотя, быть может, сам об этом не догадывается – точно к таким же передёргиваниям и натяжкам (не говоря уже об откровенной фальсификации данных) прибегали вакцинаторы с самого начала 19-го века, и в своей будущей книге я покажу немало примеров такого рода.

Похоже, доктору Комаровскому неведомо, когда в мире началось резкое снижение заболеваемости (“в сотни раз”) “прививочными” недугами, и во сколько раз она уже снизилось к моменту появления соответствующих прививок. Это было бы исключительно его личной проблемой, если бы он делился своими мыслями в кругу семьи за вечерним чаем, а не писал книг и не выступал страстным поборником прививок в Сети. Замечу также, что работать в те времена, когда “ни о каких прививках никто и слыхом не слыхивал” могли лишь врачи, которым к моменту прихода доктора Комаровского в медицину должно было быть свыше 200 лет – что же, и впрямь “далеко за 70” (первые противооспенные прививки в Российской Империи сделал в 1801 г. русский хирург, анатом и физиолог Е.О. Мухин, а в 1802 г. хирург Ф. А. Гильтебранд не замедлил выпустить свой хвалебный памфлет “О прививании коровьей оспы”). Но даже если об этом врачи в силу занятости и “не слыхивали” тогда, то позднее оспопрививание стало обязательным для детей при их поступлении в школу (1883), призываемых в армию (1889) и железнодорожных служащих (1892), и эта политика была распространена Советской властью на всё население декретом от 1919 г. Правда, и в возраст около 140-150 лет, пусть и он “далеко за 70”, как-то тоже не верится…. Вполне чудесным выглядит и тот факт, что именно в той больнице, где работал доктор Комаровский, 20 лет не видели больных дифтерией, хотя прекрасно известно, что дифтерия никуда из СССР в целом и Украины с Харьковской областью в частности не исчезала – просто о ней не сообщали (сомневающихся в этом приглашаю познакомиться с архивами Минздрава, хранящимися в ГАРФ в Москве, доступ свободный), а вот как только детей стали якобы меньше прививать, она – шасть! и тут как тут (как мы увидим далее, это не единственные чудеса, на которые так богата практика доктора Комаровского).

Слово “якобы” я использовал не случайно. Как указала и Г.Н. Лобанова, никому не известно, сколько в действительности было привитых и непривитых перед вспышкой дифтерии в 1990-х гг., т.к. чуть ли не тотальный охват детей прививками в бывшем СССР был такой же липой и клюквой развесистой, как и всё остальное. Да и по официальным данным в иные годы “недопривив” достигал чуть ли не 40%…. Ну, а то, что болели дифтерией в основном не дети, а взрослые, это уж все, кажется, знают. Поэтому при в целом сравнительно низкой (и по сравнению со взрослыми и в абсолютных цифрах) заболеваемости дифтерией детей, 85% заболевших привитых (именно 85%, а не половина, которую называет доктор Комаровский в переписке с Г.Н. Лобановой от имени некоей всем известной активистки антипрививочного движения) – цифра, заставляющая крепко призадуматься. Конечно, если есть такое желание…. Да, доктору Комаровскому “повезло” заведовать соответствующим отделением в больнице именно тогда, когда после развала СССР появились тысячи беженцев и бродяг, санитарно-эпидемические службы оказались в состоянии паралича, а у муниципалитетов иссякли деньги, чтобы поддерживать в порядке водопровод и канализацию. Известно, что события такого рода всегда – как с прививками, так и без них – сопровождаются вспышками инфекционных болезней. Но “элементарная логика по доктору Комаровскому” не приемлет иных объяснений – единственной всему виной оказывается “уменьшение процента привитых детей”. Вот что Хилари Батлер пишет в своей статье о дифтерии:

“Миф о том, что прививки являются главным фактором ликвидации дифтерии в современном мире, очень хорошо опровергается нынешней ситуацией в России (и других странах). Графики заболеваемости дифтерией в любой стране демонстрируют то, что называется “эпидемическими циклами”. Последний цикл в России имеет ту же нормальную продолжительность, что и циклы, наблюдавшиеся в допрививочную эру. Поэтому утверждение о том, что прививки остановили дифтерию в России, в высшей степени спорно. “Ланцет” (1996) сообщает, что в 1995 г. Украина ревакцинировала всё своё население, но дифтерия от этого не ослабела. Вакцина была проверена и признана превосходной.“

Почему-то при вспышке дифтерии в СНГ она не перешла границы. И в Европе, не вводившей никаких специальных карантинных мер, не закрывавшей границы и не кидавшейся тотально всех прививать, не заболевали ни дети – как привитые, так и непривитые, так и взрослые, у которых никакого иммунитета давно нет и по прививочным теориями (и поэтому доктор Комаровский мечтает посадить их на прививочную иглу – см. ниже)…. Все дело кончилось несколькими случаями. Может, и не в прививках вовсе тут дело? Или вот потрясшая педиатра картина:

“Ребёнок с дифтерией может погибнуть по двум причинам – задохнуться если дифтерийный круп или осложнения – дифтерийный миокардит (воспаление сердечной мышцы), иногда оно бывает таким, что практически ничего сделать нельзя. Ребёнок с миокардитом умирает в абсолютно ясном сознании. Они умирали на моих глазах. Когда девочка семи лет, с которой картины писать, говорит тебе: “Дядя Женя, Вы ведь уже две ночи не спали, вы идите, я все равно сейчас умру…” и умирает через пол часа, то этих эмоций мне хватит до конца моих дней. Это не привитые девочки…“

В этом довольно сумбурном и грамматически малосвязном (очевидно, из-за переполнения эмоциями) потоке мыслей меня вот что заинтересовало. А будь эти девочки привитыми, доктор отправился бы на боковую спокойно? Мол, медицина уже сделала всё, что смогла? Ей-ей, не грех бы харьковскому педиатру с гомеопатией познакомиться. Гомеопаты ведь уже почти полторы сотни лет твердят, что цианистая ртуть (Mercurius cyanatus), будучи дана вовремя, излечивает дифтерию почти что математически верно и не дает развиться осложнениям. Да и осложнения гомеопаты лечат куда успешней, чем аллопаты, которых, к великому стыду последних, агонизирующие дети спать отправляют – все равно помочь ничем не можешь, так не стой над душой, пойди хоть выспись. Кстати, вот что писала в статье о своём учителе, известном педиатре Карле Раухфусе, его ученица А. Шабанова: “Едва сделалось известным открытие Behring’а, несмотря на скептическое отношение многих клиницистов и даже Берлинского медицинского общества к действию антидифтерийной сыворотки, он без всяких колебаний принялся за проверку нового метода. Дни и ночи проводил он в дифтеритном отделении, заражая весь персонал своим энтузиазмом к “сывороточной эре”, которую он охарактеризовал в своем докладе в Обществе детских врачей словами: “дифтеритное отделение изменило свой вид: ряды погибающих в мучениях детей сменились рядами весёлых детей”. (“Врачебное дело”, 1926, № 20, стр. 1562). А в Харькове, почти сто лет спустя, как детям, так и педиатрам совсем не до веселья…. Надо здесь отметить, что вакцинаторы любят указывать, что хотя привитые болеют дифтерией (и не только ею) больше, но легче и почти при этом не умирают. Аргумент ли это? Вопрос надо бы поставить так: а КТО эти непривитые, которые заболевали тяжело и умирали? И ответ мы получаем такой: это вовсе не упитанные краснощёкие здоровяки, а те, кто прививки не получал по причине истинных медотводов из-за серьёзных болезней, и кто подвержен вообще всем инфекционным болезнями – как “предотвращаемых” прививками, так и нет – в куда большей степени, чем все остальные. Но об этой мелочи вакцинаторы распространяться очень не любят….

Очень неудачным кажется пример с туберкулёзным менингитом. Что хочет внушить нам доктор Комаровский – что благодаря прививке БЦЖ его изжили, что ли? Значит, опять же по “элементарной логике”, во всех тех странах, где у правительств ума не хватило ввести её в прививочный график, туберкулёз должен всех подряд косить, и статистика детской смертности от туберкулёзного менингита должна заставлять хвататься за сердце? Отнюдь. Всё верно с точностью до наоборот. Там, где прививка БЦЖ присутствует в календаре детских прививок (Россия, Украина, Бразилия, Болгария, Индия….), там изрядно и туберкулёза. Где этой прививки в массовых масштабах нет (или и отродясь не было) – там и туберкулёза не сыщешь. И не только потому, что прививки нет (хотя и это тоже). А потому лишь, что туберкулёз, как уже тысячу раз говорено, болезнь социальная, и борьба с ним – это борьба за достойные человека условия жизни, а не смехотворное (хотя и кое-кому очень выгодное… о, как же доктор Комаровский ненавидит такие прозрачные намёки!) “профилактическое сражение” с микобактериями. Если же туберкулёзного менингита у детей в больнице доктора Комаровского стало меньше по другим причинам (как, разумеется, и было на самом деле, если было вообще… говоря о чудесах и чудотворцах, всегда надо быть осторожным в предположениях), то какое это имеет отношение к теме прививок, зачем этот менингит был упомянут? Странно видеть подобные нелепые примеры педиатра, мыслящего себя хорошо разбирающемся в прививочном вопросе, и даже упрекающего “антипрививочных активистов”, которые якобы не разбираются в “особенностях эпидемиологии” (из переписки с Г. Н Лобановой). Добавить бы здесь одно слово – “в особенностях национальной эпидемиологии”, и всё встанет на свои места….

“Из нескольких тысяч “моих” детей (т.е. тех, что я наблюдал с рождения) ни у одного (!) не было осложнений после прививок. Для меня вывод однозначен. Прививки требуют подготовки. Соответствующего образа жизни. Мозгов и здравого смысла – и у родителей, и у врачей.” (из переписки с Г. Н. Лобановой)

Прочитав это рекламно-хвастливое заявление (как тут не вспомнить прививочного болтуна акад. В. Учайкина, заявившего, что вакцины абсолютно безопасны), даже обычно весьма сдержанный и корректный в полемике А. Ястребов не мог удержаться от замечания, что “поверить в это нелегко”. Присоединюсь к его сомнениям и добавлю свои собственные. ПОЛНОЕ отсутствие каких-либо осложнений у ВСЕХ пациентов отдельно взятого врача – явление уникальное и несомненно заслуживающее упоминания в канонических книгах, как вполне сравнимое с чудесами Нового завета (оживление мёртвой девушки, насыщение семью хлебами и несколькими рыбами четырёх тысяч человек, переселение бесов в стадо свиней и пр.). Почему? Да сколь бы тщательной и продуманной не была подготовка, всегда были, есть и неизбежно будут такие вещи, как плохое качество вакцин (полагаю, доктор Комаровский не работает по совместительству ещё и в ОТК прививочных производств, от которых он получает вакцины, и не является попутно контролёром “холодовой цепи”?) и непредсказуемые индивидуальные реакции. Жаль, доктор Комаровский не добавил ещё, что лично им привитые дети никогда не заболевают теми болезнями, от которых он сделал прививку, и вообще жизнь у них складывается на редкость удачно. Если же говорить серьёзно, то, думаю, дело здесь не в отсутствии у пациентов доктора Комаровского осложнений, а в том, что этот доктор понимает под осложнениями и насколько охотно он их признаёт. Вот он цитирует сам себя в переписке с Г. Н. Лобановой:

Одни вакцины переносятся очень легко и почти никогда не дают серьезных реакций – типичный пример – вакцина против полиомиелита. Введение других препаратов, напротив, часто сопровождается выраженным повышением температуры и существенным нарушением общего состояния ребёнка – опять таки, типичный пример – коклюшный компонент вакцины АКДС.

Даже столь краткая цитата многое проясняет. Когда врач ЗАВЕДОМО относит определённую вакцину к “лёгким”, “почти никогда не дающим серьёзных реакций”, то стоит ли удивляться, что не укладывающееся в столь уверенный прогноз осложнение – “нелёгкое” и ставшее результатом “серьёзных реакций” – может толковаться и перетолковываться им как угодно, но ни в коем случае как следствие уже заработавшей у него алиби прививки. Так, следуя этой “прогностической” логике, доктор Комаровский стал отрицать в переписке с Г.Н. Лобановой случаи вакциноассоциированного паралитического полиомиелита в Чечне (ведь, как он нам объяснил, речь идёт о “лёгкой” вакцине!), причём в своих рассуждениях перепутал привитое население с непривитым, на что ему указал А. Ястребов. Как и следовало ожидать, тему дальше доктор Комаровский развивать с ним не стал, своевременно в очередной раз воззвав: “Не навязывайте мне дискуссию“. Я не намерен заниматься спекуляциями на тему есть ли и сколько именно осложнений у детей, прививаемых доктором Комаровским. Хотелось бы и здесь присоединиться к А. Ястребову, посоветовавшему педиатру в вопросе о прививках обращаться только к своим пациентам, которым так посчастливилось встретиться с доктором, при проведении прививок у которого никогда и ни при каких обстоятельствах не бывает осложнений, а не делать прививочных обобщений, которые могут очень дорого стоить менее удачливым родителям, вынужденным обращаться не к кудесникам, любимцам богов, а к рядовым врачам.

“Для Вас, как для математика, дифтерия или коклюш – это цифры, формулы, статистика, бумажные глупости и нестыковки. А для меня – сотни бессонных ночей, смерть и страдания. О чем мы спорим?“

Обращено это, понятно, к А. Ястребову. В самом деле, о чём же они спорят? Если кто-то из читателей не понял, здесь вот что имеется в виду (абстрагируемся от демонстративного театрально-драматического тона, к которому доктор Комаровский столь неравнодушен). Педиатр прямым текстом говорит следующее: пусть есть цифры, статистика, формулы, различные глупости и нестыковки и пр., и всё это далеко не в пользу прививок. Пусть их. Для математиков, быть может, это и аргументы, а для него – нет. Для него важнее собственные недосыпания и переживания, которые-де говорят за прививки. Проще – важнее личные ЭМОЦИИ. Тех самых, которых ему хватит до конца жизни. И именно на основании своих эмоций и под них подогнанных концепций, а вовсе не на цифрах, формулах, статистике и пр. – то есть именно на том, на чём и должна основываться настоящая НАУКА, – он агитирует за прививки. Но если каждый врач будет строить свою практику и рекомендации на основании личных комплексов и рефлексий, да ещё преподносить их публике как меру научности в медицине, то родителям, пожалуй, стоит всерьёз задуматься о том, не взять ли дело охраны здоровья детей в свои собственные руки….

– Не отодвигают ли прививки “детские” болезни на более поздний срок, когда хуже переносятся, да и когда последствия могут быть страшнее? Я сама болела коревой краснухой в 23 года, и это было ужасно! А все мои знакомые дети переносили краснуху очень легко…. Или другого выхода кроме придумывания прививок от всех возможных болезней не существует? И потом вся жизнь – тщательное соблюдение графика вакцинации? А здоровый образ жизни – для того, чтобы иметь возможность сделать прививку? Не странная ли картина получается? (Г. Н. Лобанова)

– Да, отодвигают, если не ревакцинироваться. Парадокс в том, что вакцинация – это педиатрия, а ревакцинация – терапия. А терапевты не особенно “увлечены” прививками. Вот и получается, что вакцинация под контролем педиатров, а ревакцинация – личное дело каждого. Это проблема организационная. По логике, организуя вакцинацию, надо создать условия для своевременной и бесплатной ревакцинации.

Собственно, на этом можно и закончить. Там, где для человека в здравом уме и твёрдой памяти действительно вырисовывается нечто странное и абсолютно противоестественное, там для доктора Комаровского всего лишь организационная проблема. Он незатейливо предлагает посадить на пожизненную тотальную (хотя и бесплатную, и выделил даже это! вас эта бесплатность очень успокаивает?) прививочную иглу всё население, что до сих пор даже самые отчаянные и безголовые вакцинаторы осмеливались предлагать только в самых исключительных случаях и лишь по одной-двум особо опасным болезням, вроде натуральной оспы. И то это не проходило.… Можно лишь поблагодарить небеса, что у терапевтов есть ещё голова на плечах, удерживающая их от “увлечения” прививками. В отличие от доктора Комаровского и акад. В. Учайкина, уже переселившихся в Страну Чудес, где педиатры живут сотнями лет, дифтерию двадцатилетиями в упор не видят, вакцины абсолютно безопасны и осложнений от прививок вообще не бывает, терапевты вынуждены пока что обретаться в реальном грешном мире, а потому и осложнений прививок видят немало, и прекрасно знают о непредсказуемости и неэффективности вакцин.

Выводы, к которым я пришёл, ознакомившись с написанным доктором Комаровским о прививках в переписке с Г. Н. Лобановой и А. Ястребовым, следующие. Ни на чём серьёзном подлинное или мнимое благоговение харьковского педиатра перед прививками не основано (разумеется, мы, в отличие от самого доктора, не сочтём таковым его недосыпы и тяжкие страдания или убеждения по личному и больничных ареопагитов опыту). Обсуждая вопросы эпидемиологии и прививочных осложнений, доктор демонстрирует, скажем так, весьма посредственную компетентность и весьма незаурядное лукавство. Доктор Комаровский вполне разумно отказывается обсуждать эту тему c грамотными критически настроенными оппонентами (здесь он встречает моё полное понимание – “Иногда лучше молчать, чем говорить”). В свете всего этого подозрения относительно прививочной искренности доктора Комаровского, наличие которых последний сам признаёт (см. переписку с Г.Н. Лобановой), кажутся весьма обоснованными. Легко, безопасно и небезвыгодно играть во фронду по второ- и третьестепенным вопросам. Нужно только знать меру, если ты работаешь в госсистеме и получаешь от неё категории, посты и пр. И меру эту, похоже, доктор Комаровский отлично знает.

Рубрики: Против вакцинации
Метки: АКДС, БЦЖ, вакцина, вакцинация, врачи, дети, дифтерия, иммунитет, книга, коклюш, Комаровский, Коток, медотвод, осложнения, оспа, отказ, педиатр, полио, полиомиелит, прививка, рак, родители, Россия, ртуть, смертность, смерть, статистика, туберкулез 
188 комментариев

Добавить комментарий

antivakcina.org